Глава 6

Первая история России

 

 

Знать, долго скитаться наскучила

Над ширью земель и морей,

На Родину тянется туча,

Чтоб только поплакать над ней.

А.А.Фет

 

 

 

 

 

Первые труды по написанию истории России от «древних времён» предпринял в середине XVII века Андрей Иванович Лызлов (+1696), первый отечественный историк в полном смысле этого слова. Работу над своей «Скифской историей» он закончил в 1692 году.

А.И. Лызлов использовал большой круг источников и исторических сочинений: летописей, хронографов, разрядных книг, украинских исторических трудов, польско-литовских хроник, сочинения латинских, итальянских и других авторов. Являясь первым русским историографом, он собрал очень ценный материал, во многих отделах являющийся уникальным, так как многие первоисточники, которыми он пользовался, за прошедший более чем 300-летний период истории России погибли в ходе войн и пожаров. «Скифская история» чудом сохранилась только лишь благодаря заботе и попечению Н.И. Новикова, известного мецената и филантропа. Он в свою очередь дважды издал это произведение – в 1776 и 1787 годах. Благодаря двойному тиражу, книга стала достаточно известна в России, пользовалась спросом и популярностью в светских кругах.

Современник А.И. Лызлова, особо почитаемый русский святой Димитрий, митрополит Ростовский (1651–1709), также является одним из первых учёных-богословов, взявшихся за труд написания истории Российской. Его работа известна под названием «Летопись, повествующая о деяниях от начала миробытия до Рождества Христова, с присовокуплением синопсиса или краткого описания о начале славянского народа». Святитель Дмитрий владел 12 иностранными языками и использовал в написании своего труда латинские, польские, греческие и русские источники. Особое значение для исторической науки имеет вторая часть Синопсиса: «Краткое описание о начале славянского народа». Учитывая почти полную потерю известий о доисторических временах славян и руссов, сохранившийся труд митрополита Дмитрия – единственный первоисточник, предлагающий ответы на исключительно важные вопросы древности и мирового значения славянской цивилизации.

Приемниками на поприще написания истории России стали создатели монументальных исторических трудов, великие русские учёные и историки В.Н. Татищев (1686–1750) и М.В. Ломоносов (1711–1765). В своих работах они научно обосновали древность и уникальность славяно-русского народа и его истории, используя археологические, летописные и другие документальные материалы, доступные в XVIII веке; как русские архивы, так и античные, византийские и европейские источники.

Крупнейшим русским историком XVIII века был князь Михаил Михайлович Щербатов (1733 —1790) — член Российской академии (1783). В детские годы он получил глубокое и разностороннее домашнее образование, был записан в гвардейский Семёновский полк, а в 1756 году произведён в прапорщики. Вышел в отставку сразу после манифеста «О вольности дворянства» в чине капитана. В 1767 году поступил на гражданскую службу. В 1771 году назначен герольдмейстером, в 1788 году вышел в отставку в чине действительного тайного советника.

Материалы для своих исторических исследований князь Щербатов стал собирать в 1769 году, и за содействием в работе с архивными документами в июне того же года обратился Г.Ф. Миллеру (1705–1783), однако получил уклончивый ответ… В январе 1770 года после указа императрицы Екатерины II добился того, что Миллер стал выдавать ему копии документов из архива Иностранной коллегии. Когда для составления ІV тома «Истории» ему понадобилось обратиться к подлинникам, он снова столкнулся с противодействием Миллера. В декабре 1775 года после нового указа Императрицы получил разрешение работать на дому подлинными актами и книгами архива. В 1770 году князь Щербатов выпустил в Петербурге первую книгу «Истории Российской с древнейших времен», через несколько лет вышли остальные тома: II т. –1771, III т. – 1774; IV т., ч. 1 – 1781, ч. 2 – 1783, ч. 3 – 1784; V т., ч. 1 – 1786, ч. 2 – 1789 г.; VI т., ч. 1 и 2; VII т, ч. 1 и 2 – 1790; VII т., ч. 3 – 1791. Своё исследование князь Щербатов довёл до смерти царя Василия Шуйского. Императрица Екатерина II поддерживала работу князя, помогая ему своим влиянием и деньгами. В 1782–83 гг. Императрица приказала скопировать в итальянских архивах памятники, имеющие отношение к истории Смутного времени. Князю Щербатову она собственноручно передала бумаги, имеющие отношение к Пугачевскому бунту, и для него же повелела Сибирскому начальству пересылать материалы, относящиеся к истории этого края.

Главная заслуга исторического труда князя Михаила Михайловича Щербатова – это собрание громадного исторического материала, который дал его последователям, особенно Н.М. Карамзину (1766–1826), возможность более полного и всестороннего рассказа о нашем историческом прошлом. Князь Щербатов написал не «сводную летопись», как некоторые делали до него, а историю, где применил научные методы исследования, свой текст он подкреплял ссылками на печатные издания и рукописи.

Г.З. Байер (1694–1738), Г.Ф. Миллер (1705–1783) и А.Л. Шлёцер (1735–1809) стали главными идеологами в создании так называемой «норманнской теории», которую, через Н.М. Карамзина (1766–1826) все последующие историки стали переносить из текста в текст и из учебника в учебник. «Загранице» во второй половине XVIII столетия представилась возможность взять в России власть не только политическую… Появилась возможность повлиять на историческую память народа: оболгав и изменив историю Древней Руси, сфабриковать «научную доктрину о недееспособности славян к управлению государством». Это главная идея норманизма. Этой идеологией они создали себе платформу для прикрытия своих тайных амбиций и нечистых дел, которые проворачивали иностранные эмиссары после смерти императрицы Елизаветы Петровны (1709–1762). Достаточно было зачистить исторические документы…, а потом действовать по проверенным временем правилам: «разделяй и властвуй» и «цель оправдывает средства», – знаменитых девизов ордена иезуитов, которые стали практической инструкцией для целой орды европейских искателей удачи, хлынувших в Россию. Такая тактика у всех «тихих» захватчиков. Чтобы оправдать или подтвердить право власти, необходимо «создать» историю, подтверждающую легитимность «новой власти», чем и занимались немецкие историки в «дикой и варварской России».

По мнению авторитетных историков, норманнская теория является антинаучной, «легенда о создании Рюриком древнерусского государства опровергается многочисленными данными источников, которые говорят о складывании государственности у славян задолго до IX века и о становлении древнерусского государства вследствие внутреннего общественного развития» [1]. И современные ученые единодушно утверждают, что «отождествлять истинную науку с норманизмом не позволяет ни один источник – ни отечественный, ни иностранный» [2].

Хотя Шлёцер работал с подлинными летописями и документами по истории Древней Руси, он внушал своим читателям, что древние славяне никогда не имели государственности и торговли, жили, подобно птицам небесным и лесным зверям. По мнению В.В. Фомина, работа Шлёцера «представительна для иллюстрации той методологической базы, на которую немецкие академики опирались в работе с русским летописанием. Но основоположниками этой базы они не были – они были только эпигонами идейных течений, сложившихся в рамках Просвещения, прежде всего, французского Просвещения» [3].

Реакции на такой перл профессора Шлёцера со стороны двора не последовало! Более того, в 1803 году Шлёцер был награждён одним из главных Отечественных орденов – орденом святого князя Владимира 4-ой степени «по отличным заслугам и трудам по части истории Российской» и ему было даровано дворянство [4].

«Германцы прошлого столетия считали русов и вообще всех славян народом варварским, необразованным и не способным к образованию; они называли их пастухами, номадами, холопями и ставили характеристикою народа невежество и зверство, требовавшие постоянного побуждения. А как они тогда полагали, что свет, озаряющий всю Европу, излился из недр их самосветности, то и Шлёцер, упоенный народным предубеждением, предположил, что руссы должны быть обязаны германцам своим просвещением, своею гражданственностью, своим строем и самобытностью. Но как сношения германцев с русами не представляют никакого исторического материала, из которого бы можно было вывести, что русы заимствовали у них всю свою гражданственность, то Байер и Шлёцер укрыли свою мысль под эгидою скандинавов, причислив к ним, как к соплеменникам своим, и варягов-руссов. Этим они думали оживотворить свою неподвижную, тяготеющую во мрак произвола идею, предсозданную исследованием и своду русских летописей. Если Шлёцер действительно не понял русских летописей, то он слепец, напыщенный германскою недоверчивостью к самобытности русских государств во времена дорюриковские; но если он проник сущностью сказаний и отверг таковые единственно из того, чтобы быть верным своему плану, то он злой клеветник!» [5]

Если посмотреть на эпоху царствования династии Романовых, видно, что после смерти Петра II (1715–1730), с воцарением императрицы Анны Иоанновны (1693–1740), дочери царя Ивана V, брата Петра I Великого, государственная власть перешла иностранцам. Фактически страной управлял Эрнст Бирон (1690–1772), фаворит императрицы, создав «тайную канцелярию» для подавления всякого инакомыслия и недовольства среди русского дворянства и народа.

К сожалению, Елизавета Петровна после возведения на императорский престол в 1741 году не пожелала пересмотреть ошибочную антинациональную политику предыдущего правления и переломить ситуацию в пользу русских патриотов-государственников. После её смерти была опять зачищена русская оппозиция – все недовольные иностранным засилием во всех сферах государственного управления подверглись гонениям и притеснениям, а иностранцы продолжали занимать ведущие посты в государстве, научные и профессорские должности в лучших учебных заведениях страны. Чтобы понять то бедственное положение, в каком находилось русское общество конца XVIII – начала XIX веков, попавшее в сети иноземного «просвещения», окружённое влиятельными иностранцами, можно привести лишь один пример. В составе преподавательской корпорации Царскосельского лицея из 8 первых профессоров и преподавателей только 4 было русскими по национальности. Но беда, конечно, не в национальности, беда в том «духе», который они привнесли в молодые умы своих учеников…

Для А.П. Куницына (1782–1840) идеалом жизни и творческой мысли были Руссо и Кант. В 1818 году он опубликовал учебник «Право естественное», где проводилась мысль о необходимости ограничения всякой власти, иначе власть, – по мысли автора, – превращается в тиранию: «Употребление власти общественной без всякого ограничения есть тиранство, и кто оное производит, тот есть тиран. Никто не имеет права быть тираном, ибо никто не может быть без законных пределов в употреблении власти» [6]. А.П. Куницын был противником не только монархии, но всякого общественного института, включая семью! Учебник в 1821 году был запрещен со следующей формулировкой: «по рассмотрении в главном управлении училищ этой книги найдено нужным по принятым в ней за основание ложным началам и выводимому из них весьма вредному учению, противоречащему истинам христианства и клонящимся к ниспровержению всех связей семейных и государственных, книгу сию, как вредную, запретить повсюду к преподаванию по ней и притом принять меры к прекращению во всех учебных заведениях преподавания естественного права по началам столь разрушительными, каковы оказались в книге Куницына» [7]. В 1820 году Куницын был уволен из лицея.

Другой преподаватель лицея – А.И. Галич (1783–1848), настоящая фамилия Говоров, дважды менял фамилию, стесняясь своего русского происхождения, часто призывал своих воспитанников к революционным преобразованиям в России. В 1818–1819 годах против него было открыто уголовное дело по обвинению в антигосударственной пропаганде, «революционных замыслах и безбожии». Ф.Б. Эльснер (1770–1832), участник антирусского революционного движения, бывший адъютант Тадеуша Костюшко (1746–1817), попал в русский плен, был освобождён…, и направлен в 1795 году на русскую службу в чине капитана. В 1815 году определён преподавателем артиллерии, фортификации и тактики в Царскосельский лицей.

Д.И. де Будри (1756–1821), родной брат известного деятеля Великой Французской революции Марата, был известен крайним вольнодумством, рекомендовал себя как якобинец и придерживался бунтарских взглядов. Другие педагоги: Я.И. Карцов (1785–1836), Н.Ф. Кошанский (1781–1831), Л.В. Теппер де Фергюсон (1768–1824) и С.Г. Чириков (1776–1853) придерживались более умеренных взглядов, хотя не скрывали своих симпатий к идеям государственного преобразования страны.

А это учебное заведение располагалось в летней императорской резиденции! Представьте, что было даже в наше время, если бы в комендантской роте Кремля какой-нибудь умник стал обучать воспитанников антигосударственной и антиобщественной программе? В свете кратких сведений о «духовном и моральном» состоянии профессорского состава Царскосельского лицея, можно легко понять, откуда появилась такая атмосфера «любви и верности» своему Отечеству у лицеистов, которые в будущем должны были стать российскими государственниками… Только единицы выпускников лицея не участвовали в декабрьском восстании 1825 года или не были непосредственно замешаны в бунтарских обществах! Царскосельский лицей был организован правительством, как элитный закрытый институт для подготовки будущей национальной элиты, которая готовилась к служению Отечеству на главных государственных должностях! Лицей по своим образовательным задачам был сопоставим с современным МГИМО. Катастрофический результат такого «воспитания и обучения» стал прелюдией к будущей страшной революции. Императорская власть своим слепым и бесконтрольным попустительством допустила разложение внутреннего мира молодежи через отпадение от народной православной веры, национальных традиций и увлечение идеями Запада – создания общества «социальной справедливости» без воспитания в человеке высоконравственных качеств души. Отсутствие этих качеств в народе стало следствием страшного духовного одичания подрастающего поколения. Результат не заставил себя долго ждать…

 

 

 

Злой рок всегда преследовал династию Романовых! Ни в одной стране мира за обозримое историческое время не наблюдалось, чтобы на царском престоле находились, во-первых, иноверцы, во-вторых, – иностранцы, в-третьих, – враги, находящиеся с Россией в состоянии войны, да ещё до исступления ненавидящие русских и всё русское.

Особо тяжелым для нашего Отечества было правление Анны Иоанновны и Петра III (1728–1762). В лице императрицы Елизаветы Петровны русская династическая линия дома Романовых пресеклась. С восшествием на Российский Императорский престол Петра III началось правление новой династии – Гольштейн-Готторпской. С этого времени страной фактически стала управлять вражеская иностранная власть, которая довела народ до состояния невозможности терпеть её гнёт. Достаточно посмотреть на императорские указы по закрепощению народа этой «русской властью». По указам 1763, 1765, 1767 годов «великой и просвещенной» Екатерины II, барин мог без суда и следствия подвергать крепостных любым наказаниям, сослать в Сибирь, повелеть назначенному для такой необходимости слуге публично казнить крепостного. При этом дворянин имел полную юридическую защиту, а крестьянам было запрещено жаловаться на своего барина.

Исключением являются действительно русские по духу Императоры, пытавшиеся всемерно возвысить русский народ: Павел I (1754–1801), Александр II (1818–1881), Александр III (1845–1894) и святой мученик Николай II (1868–1918). Но при этом поразительный факт истории, – все они умерли насильственной смертью! Император Павел I – задушен, Александр II – убит бомбой террориста, Александр III – отравлен, вся семья последнего Российского императора – расстреляна!

Дабы впредь унять пыл некоторых заносчивых русских патриотов и не дать исправить фальшивый «исторический» материал, созданный «просвещёнными европейцами» при попытках написать правдивую историю России, была проведена необходимая ревизия в архивах. С дальновидностью у «наших друзей» всё в порядке!

Почему можно утверждать о сознательной порче, а где-то и уничтожении некоторых летописей хроник и других ценных документов? До сих пор никто из заинтересованных лиц: историков, архивистов, лингвистов и других, – не пытались разобраться с фактом исчезновением большого фонда летописей. Здесь и не специалист может сразу увидеть странное… По смерти В.Н. Татищева из его библиотеки пропали следующие летописи: «Ростовская», «Голицынская», «Раскольничья», «Летопись Симона епископа», «Иоакимовская летопись», «Кабинетный манускрипт», «История Сибирская», «Житие патриарха Никона», «О жизни царя Фёдора Алексеевича» и многие другие рукописи, которые собрал Василий Никитич для написания полной Истории России, всего более 1000 книг, рукописей, архивных материалов, летописей и др. [8] Ирония судьбы… Часть сохранившихся материалов попала в руки «любителя» всего русского, – «господина Миллера», который постарался довести до читателя «настоящую» историю России, так что первое академическое издание «Истории Российской с самых древнейших времён, неусыпными трудами через тридцать лет собранной и описанной покойным тайным советником и астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым», было выпущено только в 1962–1968 годах, переиздано в 1994 году. Владея архивами Татищева и Ломоносова, Миллер оправдал высокое доверие своих покровителей, а мы только спустя 240 лет начинаем изучать настоящую историю России!

Многие русские летописи были утрачены во время Отечественной Войны 1812 года, когда из Москвы не были вывезены основные фондохранилища архивов и библиотек, и в пожаре погибла масса архивов, и в их числе ценнейшие рукописи – знаменитая Троицкая летопись и всемирно известное «Слово о полку Игореве», сохранившееся лишь в копии, выполненной в 1795 году.

«Слово о полку Игореве» было создано в восьмидесятых годах XII столетия. Случайно обнаружено в библиотеке Спасо-Ярославского монастыря города Ярославля во второй половине XVIII века. Приобретено Алексеем Ивановичем Мусин-Пушкиным у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Иоиля (Быковского) в 1787 году. Это шедевр древнерусской письменности, имеющий значение не только как памятник литературы, но и как историко-археологический источник, содержащий уникальные сведения о древней дохристианской Руси. Сборник, судя по всему, состоял из двух частей, написанных в разное время и переплетенных позже под одной обложкой. Помимо «Слова», в состав сборника входили «сочинения по РУССКОЙ и ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ, а также средневековые повести «Сказание об Индийском царстве», «Повесть об Акире Премудром» и «Девгениево деяние». Куда смотрели архивариусы и другие уполномоченные лица, ответственные за сохранность государственных архивов? Ведь французская армия в те времена штурмовой авиации и крылатых ракет не имела, и вполне можно было вывезти ценные архивы. Не тут-то было! Сценарий разворачивается один и тот же. Русские архивы или исчезают, или горят в пожарах…

Во время революции 1917 года один только Господь ведает, какое количество архивов и документов было предано забвению, в угоду новой политической идеологии и власти, провозгласившей построение тоталитарной системы «светлого будущего» на человеческих костях и разрушенном историческом основании древнейшего государства мира.

Во время Второй мировой войны также было невосполнимо потеряно большое количество государственных фондохранилищ, библиотек, архивов, были утрачены ценные исторические сокровища нашего Отечества.

ПРИМЕЧАНИЯ

---