Польско-литовская шляхта и закрепощение русского народа

Польско-литовская шляхта и закрепощение русского народа

С.В. Иванов. Боярская дума (XVI—XVII вв.) 1907 г.

В 1648 году был созван Земский собор, постановивший разработать новый универсальный свод законов. Земский собор для составления «Уложения» был назначен на 1 сентября 1648 года. Подготовительная работа по созданию новых законов была поручена совету под предводительством князя Н.И. Одоевского (ок. 1600–1689). В совет входили: князь С.В. Прозоровский (1586–1659), окольничий, князь Ф.Ф. Волконский († 1665), дьяки Г. Леонтьев (настоящая фамилия Воронинский) (ок.1600–1654)^[1], и Ф.А. Грибоедов (ок. 1610–1673, (настоящая фамилия Гржибовский) ^[2]. Обратите внимание, что разработкой новых законов для русского народа занимались советники польско-литовского происхождения. Через несколько месяцев был готов предварительный вариант сборника законов, в котором систематизировались многочисленные нормативные акты, действовавшие в Русском государстве. Сборник законов окончательно был принят 8 февраля 1649 года.

Источники «Уложения»

При подготовке новых законов были использованы Судебники, указные книги приказов, царские указы, думские приговоры, решения Земских соборов, «Стоглав», литовское и византийское законодательство. После 1649 года в корпус правовых норм «Уложения» вошли новоуказные статьи о «разбоях и душегубстве» (1669 г.), о поместьях и вотчинах (1677 г.), о торговле (1653 г. и 1677 г.). Необходимо обратить внимание на применение при издании новых законов литовское и византийское законодательство. Византийское законы понятны для русского народа, как законы православного царства, а вот польско-литовские законы – это не немыслимая новина для Руси! Удалось внедрить польско-католические законы по закрепощению государственнообразующего русского народа! В Польше за сто лет до «Уложения» католической властью был внедрен крепостной строй – рабовладельческий строй по закрепощению польского народа, чтобы поляки даром содержали и кормили Ватикан и всю западную католическую «элиту». С 1649 года благодаря польско-литовской «колонны» русский народ был закрепощен, чтобы своим невольничьим трудом содержать прозападную царскую власть и ненасытное прозападное дворянство…

Справедливые законы Древней Руси

Древнейший свод законов Руси под название «Русская Правда» (1016 г.) содержит нормы уголовного, наследственного, семейного и процессуального права. «Прямых указаний для применения смертной казни в «Русской Правде» нет, но высшая мера наказания применялась только за мятеж, измену, преступления против христианской веры»^[3]. Судебник 1497 года предусматривал назначение смертной казни за убийство своего господина и иные виды убийства, разбой, повторную кражу, государственную измену, иные государственные преступления, религиозные преступления (например, святотатство), клевету^[4]. За исторический период с XI по XV века смертная казнь применялась только в исключительных случаях: за преступление против государства, за преступление против Православной веры и Церкви, за преступление против личности.

Общее свойство новых законов «Уложения»

Новые законы были невероятно жестокими, бесчеловечными и носили антихристианский дух. Количество преступлений, за которых впредь полагалась смертная казнь, достигла 60! «Смертная казнь делилась на простую (повешение!) и квалифицированную (сожжение, отрубание головы, четвертование и т.д.). Смертная казнь применялась публично, а в отношении беременных она откладывалась до момента родов»^[5]. Самая гнусная смертная статья была прописана за попытку крестьян или простого народа подать челобитную царю или за попытку пожаловаться царю! Уголовное право делилось на преступления против Церкви, преступления против государства и государственного управления, должностные и имущественные преступления, преступления против личности. Соборное уложение окончательно ввело в Русском государстве режим крепостного права^[6]. Крестьяне были окончательно прикреплены к земле. В Соборном уложении зафиксирован вечный сыск беглых крестьян. Испокон веку к русским великим князьям и царям народ прибегал за помощью и защитой от обидчиков и притеснителей, и слово царское было порой единственной защитой простолюдина. Введя «Уложение» как главный государственный закон Романовы, в лице Алексея Михайловича, оградили себя, своих наследников и свое окружение от воплей закрепощенного русского народа и от всевозможных народных волнений. Еще один яркий штрих «Уложения» – это зарабатывание дополнительных денег на русском народе. Собором был принят свод штрафов за бесчестье. Оскорбление митрополита каралось штрафом в 400 рублей, именитого человека – в 100 рублей. Гостю полагалось за бесчестье 50 рублей, а крестьянину – всего лишь рубль. Вроде бы Собор озаботился о защите чести дворянства и народа, однако на деле все оказалось наоборот! Все началось с «чести», а закончилось при Петре I сбором штрафов с тех, кто носит бороду и усы, и русскую национальную одежду! Для прозападного человека – русского дворянина, потерявшего свою честь, совесть, веру и Родину вышибание денег из своего народа стало смыслом жизни!^[7] При сыне царя Алексея Михайловича императоре Петре I дело по укрощению и усмирению русского народа пошло еще дальше. Воинский Артикул Петра I предполагал применение уже смертной казни в 123 случаях! Новшеством артикула стало применение ссылки на каторгу (как на определённый срок, так и навечно) и клеймление»^[8].

Зачем был созван Собор

Собор был подготовлен «опытными людьми», знающими церковные каноны и правила, для того чтобы в соответствии с православными канонами заставить русский народ безоговорочно принять крепостничество. Любая попытка внедрить антихристианские и антиправославные законы единолично царем были бы восприняты народом, как оскорбление, и это могло вылиться рано или поздно в народный бунт. Достаточно вспомнить, сколько произошло в России XVII века народных восстаний. Вот некоторые из них: Соляной бунт в Москве (1648), восстания в Новгороде и Пскове (1650), медный бунт (1662), восстание под предводительством Степана Разина (1667–1671). На Руси и раньше было немало народных возмущений, но в царствовании Алексея Михайловича бунты стали наиболее многочисленны, и в конечном итоге весь народный гнев вылился в народную войну под предводительством Степана Тимофеевича Разина (ок. 1630–1671). В.О. Ключевский (1841–1911) отметил в своем труде «Русская история» о крайне неудачном царствовании Алексея Михайловича, его страхе перед народом и о том, как относился к нему русский народ и какие слова высказывал о царе: «при старой династии Москва не переживала таких бурных проявлений народного озлобления против правящих классов, не видывала такой быстрой смены пренебрежения к народу заискиванием перед толпой, не слыхала таких непригожих речей про царя, какие пошли после мятежа: “Царь глуп, глядит все изо рта у бояр Морозова и Милославского, они всем владеют, и сам государь все это знает да молчит, <…> у него ум отнял”»^[9]. Поэтому, чтобы безболезненно закрепостить народ, прозападные «советчики» царя применили Соборные Православные правила. Для православного человека послушание Церкви и Православному царю является первым условием спасения для вечной жизни. Все, кто противится Собору и решениям Собора, объявляются в отношении веры – еретиками или раскольниками, а в вопросах светского соборного законодательства – врагами закона и царства! Законы «Уложения», приведенные в абсолютный авторитет «Собора», дало царю и его потомкам возможность безгранично эксплуатировать народ. Единственный, кто был против этих законов, патриарх Никон. «Патриарх Никон называл “Уложение” книгою богопротивною, антихристовой и не раз пытался предпринять меры к ее отмене»^[10]. Он последний подписал хартии «Уложения». «Советники» царя и сам Алексий Михайлович не простил эту вольность Патриарху. В удобное время, опять же применяя Правила Соборов Православной Церкви, окружение царя через Московский собор 1666 года, прикрываясь православными канонами, свергнули незаконно и преступно с патриаршего престола патриарха Никона, после ввели греческие обряды в Русской Православной Церкви, упразднили постановления Стоглавого Собора (1551), начали системно преследовать лучших людей Руси.

Первый удар по Церкви

При создании свода законов «Уложения» впервые светская власть посягнула на владения Церкви на Руси. В.О. Ключевский приводит в качестве примера обсуждавшуюся таким образом 42-ю статью XVII главы – о запрещении завещать, дарить и даже продавать землю Церкви. Несмотря на исключительную обтекаемость формулировок предисловия к «Уложению», там упоминается «общий совет», чинивший в государстве одинаковый суд и расправу для всех людей. Этот одинаковый суд является огромной уступкой, вырванной сословными представителями как у боярской знати, так и у правительства. Конечно, речь шла не о полном равенстве перед законом, а лишь о равенстве процессуальных норм, хотя оно в большой степени было формальным. Значительная часть населения, закрепощенная именно «Уложением», фактически оказалась вне процессуальных норм государственного характера. Мы совсем ничего не знаем о работе верхней палаты, а ведь она заседала постоянно, но характер статей «Уложения» убеждает в том, что правительство многого добилось для себя в ходе создания свода законов, аристократия же – ничего. Малозаметно в Уложенной книге влияние Освященного Собора, а ведь монастырский приказ взял на себя многие функции высшего духовенства. Может быть, слишком велико было давление на епископов не только выборных, но и Думы, может быть, немалую роль сыграла личная слабость патриарха Иосифа. Уложение подписали только семь архиереев: кто-то не был на Соборе, а кто-то, видимо, отказался от подписи»^[11].

Заключение

Закончился почти столетний процесс закрепощения крестьян помещиками: были отменены урочные годы, отведенные на розыск беглых. Сыск их стал бессрочным; вечным состоянием земледельца стала крепостная неволя. Крепостничество XVII века еще было далеко от форм, сложившихся к концу следующего столетия. Помещики тогда стремились закрепить за собой плоды крестьянского труда, но государство более охраняло для себя налогоплательщика. Крестьянина еще нельзя было продать, он был навечно прикреплен к наделу, помещик получил широкие возможности выжимать из него оброк, но и оброчные наделы были неотчуждаемо прикреплены к крестьянам. Запрещался перевод крестьянина в холопское состояние, то есть крестьянин был связан с землей, а не с господином. Охранялись некоторые хозяйственные права крестьян. Но если черносошные крестьяне, как и посадские люди, могли брать на откуп таможни, кабаки и прочее, то помещичьих «Уложение» этого права лишило. Статьи «Уложения», касающиеся посада, отразили противоречивые тенденции общественного развития. Посады, как и помещики, жаловались на своих беглых, ведь подать разверстывалась на посад или слободу без учета того, что часть налогоплательщиков сбежала. Уходили же бедные посадские, разумеется, не в темный лес, а на дворы, податью не облагавшиеся, – к боярам, приказным, духовенству. Переселялись, так сказать, на соседнюю улицу и тем избегали тягла.

Собор монополизировал регулярную торговлю. Право держать или арендовать лавку закрепляется за посадскими. Крестьянам разрешается теперь только торговля с воза. Но одновременно с этим Собор превращает посад в коллективного крепостника, дав ему право силой возвращать беглых тяглецов. Тут самым показательным образом столкнулись две системы мышления: мировоззрение сторонника поощрения хозяйственной инициативы и точка зрения крепостника-охранителя. Столкнулись – и каждая получила закрепление в законе! Заметим, что если неволю крестьянскую следующий XVIII век многократно ужесточил, то посадское крепостничество развалилось само собой в силу развития производственных отношений. «Государство, воспрещая лицу частную зависимость, не оберегало в нем человека или гражданина, а берегло для себя своего солдата или плательщика. Уложение не отменяло личной неволи во имя свободы, а личную свободу превращало в неволю во имя государственного интереса. Но в строгом запрете закладничества есть сторона, где мы встречаемся с закладчиками в одном порядке понятий. Эта мера была частичным выражением общей цели, поставленной в Уложении, – овладеть общественной группировкой, рассажав людей по запертым наглухо сословным клеткам, сковать народный труд, сжав его в узкие рамки государственных требований, поработив им частные интересы»^[12].

Н.В. Солнцев

 

 

***

1. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М.: Наука, 1975. С. 97. ↑
2. Ромодановская Е. К., Грибоедов Ф.А. Словарь книжников и книжности Древней Руси. / Отв. ред. Д. С. Лихачёв. СПб.: Дмитрий Буланин, 1992. Вып. 3 (XVII в.) Ч. 1. С. 230. ↑
3. Курс уголовного права / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. Т. 2. Общая часть. Учение о наказании. М.: Зерцало, 2002. С. 231. ↑
4. Там же. С. 235. ↑
5. Там же. С. 236. ↑
6. Носков Н.Д. Земские соборы. СПб.: Тип. С.М. Проппера, 1906. С. 24–26. ↑
7. Платонов С.Ф. К истории московских земских соборов. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1905. С. 54–60. ↑
8. Курс уголовного права / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. Т. 2. Общая часть. Учение о наказании. М.: Зерцало, 2002. С. 245. ↑
9. Русская история: Полный курс лекций: В 3 томах / В.О. Ключевский – Москва: АСТ; Минск: Харвест, 2002. / Т. 2. С. 432 ↑
10. Платонов С.Ф. Заметки по истории московских земских соборов. СПб. Тип. В.С. Балашева. 1883 г. стр. 13-17. ↑
11. Ключевский В.О. Русская история: Полный курс лекций: В 3 т. М.: АСТ-Минск: Харвест, 2002. Т. 2. С. 432. ↑
12. Там же. С. 430. ↑